ВЫСТАВКА В ТУРЕ И ЗАЩИТА ТВОРЧЕСТВА АЛЕКСАНДРЫ ЭКСТЕР

Вот уже на протяжении многих лет рынок произведений искусства наводнен работами, приписываемыми Александре Экстер случайно или по ошибке. Ситуация приобрела угрожающие масштабы, и 2 июля 2006 года ассоциация « Александра Экстер » была вынуждена издать « коммюнике », дабы привлечь внимание к растущему числу произведений сомнительной атрибуции.

В 2009 году выставка в Туре под названием « Александра Экстер и ее друзья » заняла два этажа и включала около 180 работ, написанных маслом, и больших гуашей на бумаге, отнесенных главным образом к « кубо-футуристическому » (1910-1914) и « конструктивистскому » (1917-1923) периодам. Все они подписаны и атрибутированы как принадлежащие кисти  художницы.

Помимо стилистических доводов (несовершенство формы, ошибки в датировке, серьезные композиционные и прочие недостатки) выставленные в Туре работы в подавляющем большинстве снабжены фальшивыми подписями. Это доказано графологической экспертизой, которую ассоциация « Александра Экстер » доверила специалистам, гг. Манго (Mangaud) и Haller-Fegly, двум парижским экспертам, аккредитованным при Апелляционном суде Парижа.

Их заключения были в свою очередь подтверждены двумя русскими экспертизами, произведенными в апреле и мае 2009 года в Москве экспертами российских органов правосудия. Эксперты пришли к единому выводу: « Различия в представленных для сопоставления работах показались нам существенными и необъяснимыми » (Mangaud et Haller-Fegly).

Уголовная жалоба в данный момент разбирается в уголовном суде Тура; весной 2009 года по предписанию судьи проводилась техническая экспертиза. Выводы этой новой экспертизы избранных работ, осуществленной экспертом Кассационного суда, категоричны. В заключении, датированном 12 июня 2009 года, эксперт Жиль Перро (Gilles Perrault,² Diplômé de l’École Boulle, de l’École du Louvre, des universités de Paris-I et Paris-IV, des centres de restauration de Venise (Pro Venetia Viva) et de Rome (Iccrom, Institut international d’études pour la conservation et la restauration), Gilles Perrault est expert en objets d’art et s’est spécialisé dans le dépistage des faux et contrefaçons artistiques. Il est agréé par la Cour de cassation (plus haute juridiction de l’ordre judiciaire français), par les Cours administratives d’appel de Versailles et de Paris et près la Cour d’appel de Versailles. Il fut, en tant que restaurateur d’art des Musée de France, responsable des ateliers de restauration du musée du Louvre et du Chateau de Versailles. Dans le flou juridique actuel, où « n’importe qui, comme le mentionne à juste titre la Chambre nationale des experts spécialisés (CNES), peut s’intituler expert », les expertises qu’il a menés sur plus de 1 800 œuvres peintes ou graphiques, 3 000 sculptures et le mobilier français du Moyen Âge au XX^e siècle le place comme un des experts les plus reconnus et respectés. Dans le cadre du procès de Guy Hain, Gilles Perrault a participé à l’expertise de plus de 2 500 œuvres placées sous scellés mais il a établi que le faussaire aurait produit plus de 6 000 contrefaçons au-delà de celles confisquées par la police. Gilles Perrault est directeur de publication de la revue Experts. Son site internet peut être consulté avec intérêt : www.gillesperrault.com привлеченный к работе Уголовным судьей Тура, говорит: « Четыре исследованных полотна … являются работами, созданными недавно, после смерти рассматриваемого автора Александры Экстер, но, тем не менее, подписаны ее именем ». Его замечание о « синтезе исследований » заканчивается так : « собранные доказательства позволяют сделать в высшей степени надежный и безапелляционный вывод » (с. 7/120 его отчета).

Так или иначе, но судебная акция, как и полицейское расследование, не были завершены. Сегодня мы вынуждены говорить о них лишь условно.

В залах Шато де Тур (Chateau de Tours) можно было увидеть большое число произведений, написанных маслом и снабженных фальшивой подписью, выдающей их за « эскизы » или « варианты » хорошо известных композиций художницы, в частности некоторых кубо-футуристических работ, созданных до лета 1914 года, и абстрактных – периода 1917-1922 годов. Между тем до сегодняшнего дня ничего не известно о существовании подобных « вариантов », а кроме того работы Экстер  вообще редко имеют подпись (всего около 15% картин), в то время как все произведения, представленные в Туре, подписаны, как и требует логика коммерции.

Более того: подлинные подписи Экстер очень отличаются от стереотипной имитации, использованной на большинстве представленных в Туре произведений, где подпись кириллицей можно увидеть независимо от времени создания картины. Кубистическую монограмму, которую Экстер использовала исключительно в 1911 году, можно увидеть на абстракциях, отнесенных к 1917-1918 годам, а то  и к 1921-му. Подписи расположены самым причудливым образом, хотя в тех редких случаях, когда художница подписывала свои работы (разумеется, совершенно иначе), она делала это неизменно методично и очень аккуратно.

На обратной стороне некоторых гуашей расположены надписи, якобы отсылающие к неким описям мастерской, тогда как ни подобных описей, ни, тем более, подобных номеров никогда не существовало в практике этого художника.

Одна из инноваций, которую находим в Туре, это некоторое количество эскизов костюмов, написанных маслом на холсте, хотя ни один эскиз такого типа, созданный в подобной технике, прежде не был известен. (См. каталог Бахрушинского музея в Москве : образцовое в своей области и для этой эпохи, данное издание включает около 15% подписанных произведений).³Ср. Александра Экстер – эскизы декораций и костюмов из собрания ГЦТМ им. А.А. Бахрушина, каталог, составленный Е.П. Томиловской совместно с Е.Н. Андреевой, Т.Б. Клим и А.В. Смириной, Москва, 1986. Образцовое в своей области и для своей эпохи, это издание включает около 15% подписанных произведений.

В залах Шато де Тур (Chateau de Tours) можно было видеть несколько « неопубликованных » глав творчества художницы. Так, здесь фигурировало множество « эскизов декораций » для фильма « Аэлита » 1924 года. Однако Александра Экстер делала только эскизы костюмов для этого фильма, декорации же создавали другие художники – Рабинович и Козлинский по эскизам Симова. Об этом без труда можно узнать из документов того времени и даже из некоторых советских публикаций 1980-х годов. ⁴Ср. Нехорошев Ю.И. Художник В.А. Симов. М., 1984. С. 164-169 (илл. на с. 168 и 169). Прокомментированный и иллюстрированный рассказ о работе Симова над декорациями к фильму « Аэлита ».

Для специалиста в многочисленных « неопубликованных » работах (кубо-футуристических и абстрактных) удивительно то, что ни об одной из их не осталось упоминаний ни в справочниках того времени, ни в архивах художника, где при этом встречаются фотографии множества утерянных произведений.

Не менее поразительны и некоторые серьезные стилистические ошибки. Стоит напомнить, что в эпоху оживленного соперничества авангардистов (1910-1915) творчество Экстер, как и ее ближайших коллег, эволюционировало очень быстро и без всякой оглядки назад. Не высказанной, но от того не менее очевидной целью было абстрактное искусство (для Экстер: осень 1915 – начало 1916 годов).

Среди самых шокирующих примеров — живописный « Натюрморт », который стилистически можно было бы отнести к кубо-футуристическому периоду зимы 1913-1914 годов и который на выставке датирован 1914 годом. Между тем, в этой композиции и в издании, выполняющем роль каталога (илл. с. 51), фигурирует приклеенный листок — фрагмент французской газеты (!), датированный августом 1915. Не говоря уже о стилистическом несоответствии (в тот момент художница создавала произведения в абсолютно ином стиле), должен напомнить, что Экстер покинула Париж в начале лета 1914 года и что с началом войны почтовое сообщение между Францией и Россией было прервано…

Другой тип « неопубликованного » произведения: в конце выпущенного по случаю выставки в Туре издания с удивлением находишь изображения трех полихромных бронзовых оттисков. Как и все остальные « произведения », фигурирующие в данной публикации, гордо носящей copyright « Musée (sic !) Château de Tours », эти работы в полихромном металле, размерами соответственно 55, 53 и 56 см, воспроизведены без всяких комментариев. Таким образом, возникает вопрос : речь идет об уникальных работах или о многократно воспроизведенных ?

D’après certaines sources ukrainiennes (www.artukraine.com) deux pièces polychromes attribuées à Exter ont été présentées à l’automne 2009 à une foire d’art qui s’est tenue à Kiev. Une provenance fantaisiste, dénuée de toute crédibilité est évidemment fournie… Quant au fondeur Valsuani sa réputation n’est pas à faire. Le commanditaire des fontes s’avère être le même « promoteur » que celui de l’exposition de Tours…

Как бы то ни было, речь в который уж раз о работах не только не опубликованных, но более того – о произведениях, о существовании которых художнику не было известно при жизни. Эти произведения бесспорно противоречат не только практике самого художника, но и всего ее окружения и той эпохи в целом. Вкратце можно заключить, что обман выходит здесь на новый уровень: перед нами то, что вульгарная коммерческая терминология называет сегодня « побочным продуктом ». Остается узнать, кто заказал и оплатил эти отливки. Кто предоставил рисунки и кто это исполнил? Слишком много требующих уточнения вопросов о происхождении различных работ, представленных в Туре. (Voir la section du site consacrée à ces bronzes).

В последние годы бесчисленные живописные работы появились на публичных аукционах Франции (главным образом в Париже – в Отеле Друо и Версале), Англии, Германии (Мюнхен, Берлин, Штутгарт) а также во французских, итальянских, испанских и швейцарских галереях. В этом последнем сегменте пальма первенства, несомненно, принадлежит Галерее Орландо (la Galerie Orlando) в Цюрихе. Невзирая на предписания ассоциации « Александра Экстер » эта лавочка продолжает невозмутимо публиковать и экспонировать « произведения » с теми же характеристиками (подписи, стиль исполнения, сюжеты), что и представленные на выставке в Туре. ⁶В ходе одной из акций ассоциации « Александра Экстер » в цюрихском суде эта галерея воспользовалась бланком за подписью местного « эксперта », который подтверждает « соответствие » сомнительных произведений, сравнивая их с другими подделками, случайно выбранными в Интернете. Совершенно очевидно, что в случае подобной « экспертизы » и формы, и подписи одинаковы, так как принадлежат к одного рода подделкам. Графологическое исследование подписей на цюрихских работах, проведенное в Париже экспертами, работавшими над подписями экспозиции в Туре, однозначно подтвердило, что в данном случае речь также идет о фальшивых подписях. Беспокоясь о репутации собственных экспертов, швейцарские органы юстиции игнорировали споры, связанные с выставкой в Туре так же, как они игнорировали заключения французских экспертов. Более того, в одном из ее недавних каталогов находим недвусмысленную ссылку на выставку в Туре…

Некоторые подобные работы уже перекочевали в публичные собрания : в коллекцию Telefónica de Madrid ⁷L’œuvre acquise par ce musée est publiée sur la couverture du numéro de décembre 2008 du Bulletin de ce musée et commentée à l’intérieur de la publication. или в Музей изящных искусств в Кливленде (США).